Видади Гаджиев – трехкратный чемпион мира по хапкидо и многократный победитель международных соревнований по другим видам боевых искусств. Сам себя он называет “систематизатором” – он знаком и практиковал множество боевых дисциплин, создавая на их основе собственные методики обучения.
Его семья – репрессированные в советские годы азербайджанцы, депортированные в Узбекистан. В 1995 году Видади Гаджиев переехал в Азербайджан, где тренировался с лучшими мастерами страны. В результате травмы он ушел из профессионального спорта, но продолжил деятельность как тренер по самообороне. Гаджиев разработал собственную методику, которая может стать азербайджанским брендом самообороны. В интервью İdman.Biz он рассказал о своем спортивном пути и бренде.
– Как вы пришли в спорт?
– Мой отец работал в полиции: начинал простым постовым и дослужился до начальника уголовного розыска. Он всю жизнь занимался спортом: самбо, дзюдо, борьба. С детства мы равнялись на него, впитывая его спартанское, советское воспитание, где культивировались сила, дисциплина и чувство долга перед родиной.
Сначала я занимался самбо и борьбой. А когда в моду вошли восточные единоборства, заинтересовался каратэ, кунг-фу и таэквондо. Тогда же появились фильмы Брюса Ли, которые произвели на нас огромное впечатление. Я серьезно занялся таэквондо – корейским боевым искусством. В Узбекистане очень большая корейская диаспора, поэтому мы обучались у носителей традиции. Это давало уникальную базу.
В 1995 году наша семья переехала в Азербайджан. Здесь я долго не мог найти хорошего педагога: ходил по разным залам, выбирал, присматривался. В детстве я нередко посещал по две-три тренировки в день: утром – борьба, вечером – таэквондо. Рядом со школой преподавали каратэ, бывало, и туда заглядывал (смеется). Также пробовал себя в боксе и кикбоксинге. Так с ранних лет у меня сформировалась база разные стилей и подходов. Я искал себя…
– Что помогло определиться с направлением, которое вам ближе всего?
– В Азербайджане я познакомился с легендами боевых искусств нашей страны – Сулейманом Мамедли (первый президент Федерации таэквондо Азербайджана, внесший большой вклад в развитие этого спорта в стране; скончался в 2021 году – прим. авт.) и Мирали Сеидовым (президент Федерации джиу-джитсу Азербайджана, заслуженный тренер – прим. авт.). Я счастлив, что стал не только их учеником, но и другом, несмотря на разницу в возрасте.
Видади Гаджиев с Мирали Сеидовым
Сулейман Мамедли преподавал мне хапкидо, а Мирали Сеидов – джиу-джитсу. Но я решил остановиться на корейском направлении – хапкидо. Мы с Сулейманом Мамедли очень сблизились, вместе добивались высот. В 2004 году на чемпионате мира мы оба стали победителями в своих категориях. Позднее я выигрывал соревнования по смешанным единоборствам, стал чемпионом мира по санда и фулл-контакту.
Карьера развивалась успешно. Мне предложили контракт в Германии. Перед подписанием нужно было пройти медкомиссию – и тогда у меня обнаружили гематому, о которой я даже не подозревал. Из-за нее мне пришлось уйти из профессионального спорта и сосредоточиться на тренерской деятельности.
Живя в Германии, я познакомился с новыми направлениями: крав-мага – израильской системой самообороны, а также джиткундо – боевым стилем, созданным Брюсом Ли. Я изучал и филиппинские боевые искусства – кали, эскрима, панантукан. В Азербайджан именно я привез кали (система работы с ножом), крав-мага и джиткундо. Кстати, во время Отечественной войны в Карабахе даже иностранные СМИ писали, что азербайджанцы использовали ножи в рукопашных боях. Часть из этих спецназовцев – мои ученики.
Видади Гаджиев с Сулейманом Мамедли
– При всем этом вы еще и отучились на юриста…
– Да, несмотря на профессиональный спорт, я всегда хорошо учился – был отличником. Это все дисциплина, привитая отцом. После получения юридического диплома я четыре года проработал по профессии, но потом бросил это дело ради боевых искусств.
– Вы изучили не одно боевое искусство. Как это все укладывается у вас в голове?
– В Узбекистане мне заложили фундамент: сильные ударные навыки в боксе, ноги – в таэквондо, хорошая школа самбо и борьбы. У меня уже тогда формировалась смешанная подготовка. Дополнительно я интересовался биомеханикой и биодинамикой – изучал, как работает двигательная система и в целом организм человека. Искал общие принципы, которые объединяют боевые искусства, и думал о том, как синтезировать эти знания, чтобы создать единую тренировочную систему.
Со временем я выстроил собственную методику. Она позволяла мне участвовать в соревнованиях по разным видам единоборств и эффективно готовить учеников. Многие из них стали чемпионами мира в различных направлениях. Понимая теорию физической культуры, вы видите особенности каждой дисциплины, а также фундаментальные принципы, объединяющие их. Приведу аналогию: в праве есть множество отраслей – уголовное, гражданское, административное, семейное. Но есть теория государства и права, фундамент, который позволяет понять структуру любой правовой системы.
– С таким багажом знаний вы не думали о создании авторских элементов?
– Знаете, в какой-то момент я начал видеть технический прием в самых неожиданных вещах, например, в танцах. Как художник черпает вдохновение из природы, так и я – из окружающих. Объяснить это сложно, из-за этого меня иногда не понимают или критикуют. Но когда я показываю все на практике, сомнения исчезают.
Но есть важная деталь: часто то, что я считал новшеством, уже существовало. Например, в детстве я наблюдал за котенком и заметил: когда собака нападала, кошка отпрыгивала в сторону и наносила удар лапой. В боевых искусствах перемещения традиционно основаны на шагах, а здесь – резкий боковой прыжок с атакой. Потом выяснилось, что подобные элементы есть в некоторых стилях. Конечно, неприятно осознавать, что кто-то до тебя это уже придумал (смеется). Но я считаю ценным путь экспериментов, анализа, поиска. Благодаря этому ты когда-то все равно приходишь к собственному открытию. В моем случае – авторская методика рукопашного боя.
– Что вас подвигло на это?
– Я тренировал авиационную службу безопасности Азербайджана. Им нужна была система, позволяющая без серьезного ущерба выводить агрессивных или пьяных пассажиров из самолета. Под эти задачи я адаптировал технику. Затем тренировал внутренние войска и подразделения антитеррора – там требовались уже более жесткие методы. Работа в госструктурах сильно ограничивает: нельзя свободно ездить на международные семинары, соревнования. Поэтому я решил, что буду просто помогать им “внештатно”. Я продолжаю сотрудничать практически со всеми силовыми структурами на общественных началах, адаптируя программу под их конкретные задачи. А также работаю над инструкторской группой – готовлю тренеров, которые будут продолжать это дело вместе со мной и после меня.
Мы разработали, но еще не презентовали, азербайджанский бренд самообороны. Это не спортивная система, а практическая программа, “кастомизированная” под разные группы: женщины, дети, пожилые, а также различные госструктуры.
– Почему при таком количестве видов самообороны и боевых искусств возникла потребность в азербайджанском бренде?
– Каждый вид боевых искусств, которым я занимался, силен только в своей области. Хапкидо – великолепные удары ногами и хорошие болевые в стойке. Джиткундо – сильные руки. Джиу-джитсу – сильный партер и броски. Филиппинские боевые искусства – хорошая работа оружием.
Сравним в целом восточные и западные боевые искусства. Восточные школы делают акцент на философии, эстетике, хореографии и красоте движений. Западные ориентированы на прагматизм, эффективность и жесткость: ударить быстро и выключить противника. Я объединил оба подхода, взял лучшее из разных боевых искусств, и адаптировал это под наши реалии и законодательство.
– Вы будете патентовать этот бренд?
– Моя система в данный момент официально не зарегистрирована. Существует два пути признания боевой системы. Первый – совет мастеров: минимум три высокопоставленных, авторитетных мастера должны подтвердить, что новая методика достойна статуса самостоятельного боевого искусства. Они выдают сертификаты, фиксируют авторство и дают свое признание. Второй – юридический. Это регистрация бренда: патент, торговая марка, оформление авторского метода, либо создание некоммерческой организации.
У меня есть негласное признание от нескольких крупных международных организаций и от ряда мастеров. Я никогда не гонялся за бумагами, но когда придет время переходить к этапу реализации, запрошу все необходимые сертификаты. Программа уже создана, сейчас я работаю над книгой, пишу несколько статей, создаю сайт. Планирую официальный запуск в следующем году.
– А где вы планируете популяризировать эту систему?
– Последние два года я серьезно изучаю маркетинг, и понимаю, что бренд должен быть как локальным, так и глобальным. Мы будем двигаться в обоих направлениях, адаптируя методику под разные аудитории. Моя мечта – вывести бренд самообороны из Азербайджана на международный уровень. Но общество само определит, нужна ли такая система. Я не рассчитываю на массовый успех или громкие титулы.
– Были ли у вас в жизни опасные ситуации, где вы применяли свои навыки?
– Да, и не одна. Так сложилось исторически: мое детство и юность пришлись на пресловутые 90-е – развал Советского Союза, анархия, хаос. Я вырос в Ташкенте, в Хамзинском районе – тогда он считался криминальным. Создавались опасные группировки, спортсменов активно пытались вербовать. Я помню, как подростком убегал и защищался от фанатиков.
Позже мы переехали в Азербайджан. Я был русскоговорящим мальчиком, по-узбекски говорил лучше, чем по-азербайджански. Это стало причиной буллинга. Были и другие ситуации, когда меня ранили ножом. Когда я стал чемпионом, понял, что драться за каждое слово, за каждый взгляд – глупо. И многие конфликты начал решать с точки зрения психологии.
– Если бы для самообороны вы могли применять только одно направление, то что это было бы?
– Если не считать мою авторскую методику, я бы выбрал израильскую систему крав-мага. Она создана для самообороны и официально признана государством Израиль: преподается в военных академиях и силовых структурах. Система “родилась” в армии и прошла огромное количество практических тестов и проверок. Никаких легенд, никаких “мастер сказал”, только факты и результаты.
Крав-мага изучают во всем мире, но в Азербайджане о ней мало кто знает, так как это не соревновательная дисциплина. В крав-мага есть три этапа реагирования – перед, во время и после боя. Много внимания также уделяется психологии: как разговаривать с преступником, оценка ситуации, язык тела, профайлинг.
– Что можно сказать о человеке, наблюдая за его языком тела?
– Профайлинг – сложная дисциплина. У меня, наверное, уже профессионально “набито” зрение. Иногда достаточно 5-10 минут наблюдения – как человек двигается, поворачивает голову – и можно сказать о нем многое.
Например, уверенного человека сразу выдает ровная осанка, походка и прямой взгляд. Положение позвоночника напрямую связано с нервной системой и соответственно с внутренней устойчивостью человека. Уверенные люди редко становятся жертвами. Ведь преступники всегда выбирают слабую цель – худенький, сутулый, с опущенной головой. А если стоит задача напасть на сильного человека, то преступник чаще всего использует холодное или огнестрельное оружие. При этом, профессионал всегда отличит, где уверенность настоящая, а где блефуют.
– За последние годы было ли что-то, что вас удивило в сфере спорта?
– В области боевых искусствах – нет, все уже изучено и находится на поверхности. В конце концов у человека две руки, две ноги, и возможности движений ограничены биомеханикой. Что действительно удивляет – новые методы обучения. Например, VR-тренировки: отработка приемов в виртуальной реальности.
Я тестировал искусственный интеллект в своей сфере. Он может дать общую информацию, но хорошего специалиста пока заменить не способен.
– Сейчас вы преподаете самооборону. Кто и по какой причине чаще всего обращается к вам?
– Первая категория – молодежь (17-30 лет), часто с пониженной самооценкой, включая тех, кто пережил буллинг. Обычно это интеллектуальные ребята. Вторая категория – офисные работники старше 30 лет. Они ездят на машине, часто сталкиваются с агрессией на дорогах и чувствуют, что не могут себя защитить. Третья – родители, которые сами отдают детей на занятия. И последняя категория – сотрудники силовых структур.
Часто люди сами не понимают, что их мотивировало обучаться самообороне. Я использую психологические тесты, чтобы определить настоящие мотивы. Как правило, все сводится к желанию повысить самооценку и обрести уверенность. Благодаря занятию спортом, самообороне вы начинаете идти вперед, не зависеть от чужого мнения и не бояться ошибок.
В отличие от многих тренеров, я не ругаю учеников за оплошности, не оскорбляю и не запугиваю. Сейчас много коучей и психологов обещают уверенность через аффирмации. Но это не работает, ведь сознание можно обмануть, а подсознание – нет. Уверенность строится на навыках.
Я развиваю в учениках три компонента: тело, мышление и стратегию жизни – как мы принимаем решения, в каком направлении движемся. Боевые искусства изначально создавались именно как целостная система подготовки. Символ инь-ян об этом и говорит: физическое и ментальное развитие должны идти параллельно.
Настоящее боевое искусство – это не против кого-то, а против своего эго. Эго – не зло, но нужно учиться его приструнить. Единоборства превращают человека из эгоиста в того, кто думает и о других.
– Приходили ли к вам когда-то люди с плохими намерениями?
– Бывало. Например, молодой человек хотел научиться боевым искусствам, чтобы кому-то отомстить. Он особенно интересовался ножевым боем и предлагал большие деньги за уроки. Я понимал: если откажу, он найдет кого-то другого и может попасть в плохую историю. Я решился заниматься с ним, изучил его страхи, мотивы, жизненные обстоятельства. Работал осторожно, не задевая его триггеры. В итоге он постепенно отошел от мысли мести, стал адекватным, занимается боевыми искусствами с удовольствием и благодарит меня, что я “спас его от тюрьмы”. Иногда я беру на себя ответственность за таких людей, чтобы они не наломали дров.
– У вас есть две дочери. Хотите обучить их самообороне?
– Да, у меня две дочери. Старшей 13 лет, младшей в этом году будет 2. Я никогда не навязывал боевые искусства старшей дочке. Если есть искреннее желание – занимайся. Если нет – живи своей жизнью, занимайся тем, что тебя по-настоящему делает счастливой.
А вообще я считаю, что девочки должны заниматься боевыми искусствами уже в школе. Женский организм физиологически слабее мужского, эндокринная система и эмоциональная составляющая отличаются. Женщины веками находились в уязвимом положении и часто ментально смирялась с тем, что они “слабее”. Занятия боевыми искусствами помогают преодолеть этот стереотип.
Я против радикального феминизма. Считаю, что мужчины и женщины – уникальны, им не нужно соревноваться друг с другом, важно сотрудничество и взаимное уважение. Обе стороны должны быть сильны, физически и ментально, чтобы гармонично взаимодействовать.
Лейла Эминова
